Неточные совпадения
Но мой Онегин вечер целой
Татьяной занят был одной,
Не этой
девочкой несмелой,
Влюбленной, бедной и простой,
Но равнодушною княгиней,
Но неприступною богиней
Роскошной, царственной Невы.
О люди! все похожи вы
На прародительницу Эву:
Что вам дано, то не влечет;
Вас непрестанно змий зовет
К себе, к таинственному древу;
Запретный плод вам подавай,
А без того вам рай не рай.
У Сони была большая кукла, с ярко раскрашенным лицом и
роскошными льняными волосами, подарок покойной матери. На эту куклу я возлагал большие надежды и потому, отозвав сестру в боковую аллейку сада, попросил дать мне ее на время. Я так убедительно просил ее об этом, так живо описал ей бедную больную
девочку, у которой никогда не было своих игрушек, что Соня, которая сначала только прижимала куклу к себе, отдала мне ее и обещала в течение двух-трех дней играть другими игрушками, ничего не упоминая о кукле.
Услышав знакомый голос,
девочки вскрикнули, зарыдали и бросились в переднюю. Панауров был в
роскошной дохе, и борода и усы у него побелели от мороза.
Девочка была в неописанном восторге от
роскошного подарка.
Избранницам завидовали все, так как мечтою каждой
девочки, не только стрижки, но и «старшей», было провести хоть часик в
роскошной квартире баронессы, где было столько сказочно-прекрасных вещей, где целый день звучал рояль и подавались на обед такие царски-изысканные блюда!
Шесть
девочек не без волнения входили в
роскошные апартаменты Софьи Петровны. Впрочем, волновались только пятеро, так как Наташа Румянцева чувствовала себя как рыба в воде среди этой аристократической обстановки.
Начальница, важные посетители и гости: старички в нарядных мундирах с орденами и знаками попечительства о детских приютах, не менее их нарядные дамы в
роскошных светлых платьях, — все это внимательно слушало тихо и медленно топчущихся в плавном тягучем хороводе
девочек, воспевающих монотонно пискливыми детскими голосами...
Это был
роскошный старый сад с вековыми деревьями, громадными дубами и кленами и белоснежными березками, покрытыми сплошною шапкой зеленой листвы. Лидочка, под руку с отцом, шла так же медленно и осторожно по длинной и прямой, как стрела, аллее. Солнце золотило ее белокурую головку и ласкало бледное личико своими прощальными лучами. Когда они дошли до конца аллеи, отец подвел
девочку к скамейке и сказал...
И мама крепко обняла свою
девочку и целовала ее без конца, без счета.
Роскошный сад благоухал, и бледноликие ангелы пели гимн о Галиной правде.
— О, прекрасно! Я обыкновенно, провожу там Рождество и святки у своей сестры Нади. Меня бы отдали там и в пансион, если бы не желание моей покойной матери, у которой, когда она была
девочка, начальница нашего пансиона была гувернанткой. О, для меня это время беспрерывных удовольствий: балов, концертов, вечеров, приемов, прогулок по Невскому проспекту, широкой красивой улице, сплошь занятой
роскошными магазинами.
В убогой комнате сидела худая, изможденная швея, ковырявшая что-то иглою. Она уставилась в работу красными от бессонницы и труда глазами и от времени до времени смотрела на лежавшую рядом на убогой постели худенькую белокурую
девочку.
Девочка была бледная, с посиневшими губами, с широко раскрытыми глазами. Бедняжку била лихорадка, и она зябко куталась в голубое стеганое одеяло, единственную
роскошную вещь, находившуюся в комнате. Все остальное было ветхо, убого и говорило о страшной нужде.
Она помнит себя пяти-шестилетней
девочкой в
роскошном имении, живописно раскинувшемся на берегу Волги и принадлежавшем жившему безвыездно в нем богачу, бездетному вдовцу, князю Ивану Васильевичу Гарину, родному брату князя Василия — отца Виктора.